Экс-чиновнику не понравилось, что интернет-издание "Апостроф" разместило официальный ответ САП по поводу расследования злоупотреблений, возможно, допущенных господином Барбулом, когда он еще руководил "Спецтехноэкспортом". В обеспечение исковых требований суд обязал интернет-провайдеров заблокировать доступ пользователей к интернет-изданию "Апостроф" и ряду других электронных СМИ. Теперь справедливость восторжествовала, арест снят, но "кейс Барбула" создает огромные риски для работы журналистов в будущем.
Напомним, что 18 февраля судья Печерского районного суда Татьяна Ильева приняла решение по иску бывшего главы "Спецтехноэкспорта" Павла Барбула, наложив арест на имущественные права интеллектуальной собственности доменных имен 12 изданий. В их числе оказались "Апостроф", "Главком", "Голос", "Антикор", From-ua и другие СМИ. Суд постановил блокировать их работу всем интернет-провайдерам и мобильным операторам на территории Украины. Эти издания в разное время разместили публикации, касающиеся злоупотреблений, возможно допущенных Павлом Барбулом, во время его работы руководителем госпредприятия "Спецтехноэкспорт" в 2014-2018 годах. Это предприятие занимается экспортом и импортом товаров и услуг военного и двойного назначения.
В частности, интернет-издание "Апостроф" заинтересовалось уголовным производством, которое вело Национальное антикоррупционное бюро, под процессуальным руководством САП. Его суть заключается в том, что в 2015 году, будучи директором "Спецтехноэкспорта", господин Барбул привлек к сопровождению одного из контрактов на поставку продукции военного назначения посредника - компанию-нерезидента. За такие услуги, на основании подписанных должностными лицами "Спецтехноэкспорта" актов выполнения работ и платежных поручений, со счета дочернего предприятия на счет иностранного агента, в течение 2015 года было перечислено $2,2 млн, что по тогдашнему курсу составляло около 55,5 млн грн. Деньги принадлежали госпредприятию "Завод 410 ГА". Однако посредник никаких работ не выполнил.
Все эти факты были отражены в ответе на официальный запрос, который "Апостроф" получил 8 декабря 2020 года из Офиса Генпрокурора. Однако Павел Барбул счел эти сведения конфиденциальными, после чего инициировал уголовное производство по ч.2 ст. 182 ("нарушение неприкосновенности личной жизни"). В обеспечение этого уголовного производства, господин Барбул подал соответствующее заявление в Печерский райсуд города Киева, который и принял решение об аресте доменных имен.
Уже 10 марта следователь закрыл уголовное производство по ч.2 ст. 182, справедливо решив, что сбор журналистами информации из официальных источников о совершенном государственным чиновником правонарушении не может считаться вмешательством в его личную жизнь. Равно как и не может считаться конфиденциальной информацией официальный ответ государственного органа на соответствующий запрос. Более того, информация об этом деле изначально не являлась ни секретной, ни конфиденциальной. В марте 2019 года автор этих строк, который тогда сотрудничал с другим изданием, побывал на судебном заседании, на котором избиралась мера пресечения одному из фигурантов расследования НАБУ.Отчет об этом заседании был опубликован на следующий день и не вызвал возражений ни у одного из участников.
Тем не менее, доступ пользователей к сайту "Апостроф" был заблокирован, пока 28 апреля все тот же Печерский суд не постановил снять арест на имущественные права интеллектуальной собственности доменных имен всех попавших под "раздачу" изданий.
/https%3A%2F%2Fs3.eu-central-1.amazonaws.com%2Fmedia.my.ua%2Ffeed%2F8%2F6367329190979df71fdef5bb00fc8dbf.jpg)
Битва выиграна. Справедливость и свобода слова в данном случае восторжествовала, но выиграна ли война? Увы, нет! Потому что "кейс Барбула" порождает громадное количество рисков для дальнейшей работы всех украинских журналистов.
Новости по теме: Starship не полетел: Маск назвал причину и анонсировал новую попытку
Отметим, что Павел Барбул был готов сам снять арест с доменных имен сайтов, если редакции упомянутых изданий уберут вызвавшие недовольство материалы и принесут экс-чиновнику публичные извинения. Некоторые издания "дали слабину" и выполнили требования, тем самым добившись разблокировки. Каждую такую удачу Павел Барбул рекламировал на своей странице в Facebook, подавая это как торжество своего метода борьбы с "дезинформацией" и нерадивыми журналистами.
Издание "Апостроф" не пожелало идти на поводу у человека, подозреваемого в растрате десятков миллионов бюджетных средств во время войны. Извиняться нам не за что и правдивые материалы о расследовании финансовых злоупотреблений мы снимать не собираемся! Однако тот факт, что другие редакции поддались давлению позволяет буквально продавать этот "кейс". Теперь любой, кто захочет обелить свою репутацию, сможет обратиться к опыту Барбула и соорудить судебный иск для того, чтобы с его помощью шантажировать СМИ и попытаться зачистить информационное поле от неудобных публикаций.
Многие редакции в таких случаях не захотят втягиваться в судебные разбирательства и доказывать свою правоту. Хотя подобными исками подрывается основополагающий принцип работы СМИ, который заключается в открытом и публичном сборе информации. Речь даже не об ответах на официальные запросы. Речь о прецеденте, который позволяет назвать конфиденциальным ЛЮБОЕ официальное сообщение МВД, СБУ, САП или НАБУ о совершенном тем или иным лицом правонарушении. И будущим Павлам Барбулам в таких случаях куда легче рубить руки журналистам, чем защищать доброе имя перед правоохранителями, доказывая свою непричастность к коррупции. Проще запретить говорить об этом, заваливая суды подобными исками, арестовывая доменные имена, блокируя доступ к неугодным сайтам. Но это не борьба с дезинформацией. Это борьба со свободой слова.
Есть надежда, что "кейс Барбула" в будущем все же не получит своего распространения. Позицию сайта "Апостроф" поддержали в Верховной раде. Сейчас депутаты готовят законодательные изменения, которые сделают невозможными подобные аресты. Но когда будет принято это законодательство и сколько Барбулов попытаются расправиться с журналистами до этого времени – большой вопрос.
