Торжественное открытие нового пассажирского терминала 20 ноября 2024 года стало апофеозом многолетних ожиданий. Гармаев справедливо отмечает увеличение пропускной способности до 400 пассажиров в час. Судьба старого аэровокзала сводится к функциям международного пункта пропуска. Там по-прежнему дежурят сотрудники таможенной и пограничной служб, Россельхознадзора и Роспотребнадзора.
Перспективы международных направлений в 2025 году выглядят туманно. Гармаев с сожалением констатирует закрытие рейса в Монголию в сентябре 2023 года из-за низкой загрузки, связывая это с улучшением автомобильной дороги между Улан-Удэ и Улан-Батором. Однако наличие комфортной автотрассы не отменяет необходимость прямого авиасообщения, особенно для деловых поездок и транзитных пассажиров. Пассажиропоток между двумя столицами не исчерпывается туристами, предпочитающими автомобильные путешествия.
_24230546_b_16134816_b_03205212_b.jpg)
Дмитрий Гармаев
Гармаев заявил об активной работе над открытием маршрутов в Пекин, Таиланд и Бишкек в 2025 году. Но не назвал никаких конкретных дат и договорённостей. И тут же перевёл тему на запуск трёх новых внутренних рейсов в 2024 году: в Сочи, Горноалтайск и Казань. По его словам, они останутся в 2025 году. При этом информация от 2 января сообщает об исчезновении Сочи из списка субсидируемых направлений на 2025 год. Обещанный ранее Санкт-Петербург также не появился в маршрутной сетке. Зависимость от поддержки правительства Бурятии, которому Гармаев выражает благодарность, подчёркивает несамостоятельности аэропорта в формировании маршрутной сети.
Заявление Гармаева о сложности открытия новых рейсов звучит как попытка снять с себя ответственность: «Решение об открытии рейса принимает именно авиакомпания, которая несёт все риски».
Безусловно, авиакомпании играют ключевую роль. Однако руководство аэропорта должно создавать привлекательные условия для перевозчиков, включая маркетинговую поддержку и формирование пассажиропотока. Не ясно, какие именно усилия предпринимает Гармаев для убеждения авиакомпаний в целесообразности открытия новых направлений. Пока складывается ощущение, что он находится в пассивной роли ожидающего предложений от перевозчиков. Будто бы они сами должны ринуться в Улан-Удэ только из-за факта появления нового терминала.
Отвечая на вопрос журналиста о достижениях аэропорта за 12 лет руководства Гармаева, гендиректор акцентирует внимание на инфраструктурных проектах: открытие нового аэровокзального комплекса в 2024 году, запуск склада временного хранения в 2023 году, ввод в эксплуатацию второго топливно-заправочного комплекса в 2020 году, строительство новой взлетно-посадочной полосы в 2018 году, модернизация воздушного пункта пропуска в 2013 году. Масштабная реконструкция с 2011 по 2013 год заложила основу для дальнейшего развития.
Однако все эти достижения, за исключением нового терминала и склада, относятся к периоду до 2020 года, когда Гармаев занимал должность коммерческого директора. Период его генерального директорства пока не ознаменован столь же прорывными проектами, кроме строительства долгожданного терминала, финансирование которого во многом обеспечивалось государством. Нельзя не отметить, что открытие склада временного хранения произошло на фоне растущего грузопотока в восточном направлении, что скорее является следствием общей экономической ситуации, чем заслугой исключительно менеджмента аэропорта.
Самая больная тема для пассажиров — парковка — не получает адекватной оценки со стороны руководства. Гармаев безапелляционно заявляет, что платная парковка в аэропортах — это стандартная практика во всём мире. Он упомянул о бесплатных парковочных местах в 300 метрах от терминала, но большинство пассажиров нуждаются в краткосрочной остановке непосредственно у входа. Напомним, что основная претензия — не платность сама по себе, а пробки на въезде и выезде с аэропорта, которые проходят через парковку. Людям, которые не успели вовремя выехать, приходится оплачивать дополнительно время. Гендиректор совершенно не понимает суть претензий, либо специально притворяется дурачком.
Ситуацию с «бомбилами», завышающими цены, Гармаев описывает как проблему общественных территорий, находящуюся вне зоны ответственности аэропорта. Он перекладывает ответственность на полицию и министерство транспорта Бурятии. Аэропорт намеренно остаётся в стороне от проблем, с которыми сталкиваются его посетители непосредственно на его территории.
Видение аэропорта через несколько лет сводится к достижению пассажиропотока в один миллион к 2027 году и расширению перрона к тому же сроку. По словам Гармаева, расширение перрона, оцениваемое в два миллиарда рублей, фигурирует в мастер-плане развития города. Отметим, в 2024 году аэропорт обслужил всего 749 тысяч пассажиров, что составляет лишь незначительное увеличение по сравнению с предыдущим периодом (5,9%).
В конце 2023 года на пресс-конференции Гармаев уверял, что пассажиропоток «Байкала» вырастет в пять раз к 2028 году. А к началу 2025-го риторика уже скромнее.
Приоритеты гендиректора аэропорта «Байкал» смещены в сторону внутренних перевозок, при этом он не предпринимает достаточных усилий для возвращения международных направлений, которые существенно расширили бы возможности жителей Бурятии для путешествий и бизнеса.